Рождение любви - Страница 32

К сожалению, Полли была не единственной, кто переживал за это. Та же самая забота не давала Эсси покоя, подавляя все остальные мысли. Пытаясь разубедить Полли, она сказала:

– Все будет в порядке. Поверь мне.

Казалось, это заверение успокоило Полли. Но этот разговор заставил Эсси задуматься о своих проблемах. Она слишком увлечена Лайонелом.

Напоминания Полли явно лишние: она и так это знает.

Она мечтала только об одном – лечь с Лайонелом в постель. Вчера ночью между ними было столько страсти… Справиться с воспоминаниями о прошедшей ночи и прекрасном сексе можно, но как совладать со своими чувствами?

В глубине души она надеялась, что Лайонел захочет остаться в Бендиго. Но это было смешно.

И Эсси об этом знала.

Его любви к ней было недостаточно, чтобы остаться в Бендиго, когда Лайонелу было восемнадцать. И уж тем более недостаточно, чтобы поступить так сейчас. Черт возьми, пора отбросить дурацкие размышления о том, достаточно ли он ее любит. Он вообще ее не любит. И точка.

От этой мысли у нее заныло внутри.

Она так усердно возводила барьеры между собой и Лайонелом, так усиленно старалась отгородить от него свое сердце… Но ни к чему хорошему это не привело.

Полли права. Эсси действительно грозит опасность влюбиться в Лайонела. Возникает единственный вопрос – что делать?

13

– Ты действительно хочешь, чтобы я сделал это? – спросил Лайонел, прислонившись плечом к двери кухни.

Закатанные рукава его белой рубашки обнажали предплечья, верхние пуговицы воротничка были расстегнуты, галстук слегка приспущен.

Он держал случайно забытую в холодильнике банку пива.

– Думаю, тебе лучше уехать, – повторила Эсси, снова опустилась в кресло, разложила на коленях вязанье и сделала еще несколько неуклюжих петель. – Ты получил кучу советов и теперь можешь уезжать обратно в Брисбен.

– Что за… – начал было он, но осекся и помотал головой. В первый раз в жизни он не знал, что сказать. Он долго молчал. Затем пересек комнату, подошел к ней, положил руки на ручки кресла, поймав ее в ловушку, наклонился так близко, что Эсси почувствовала запах лесного мыла, и пристально посмотрел на нее. – Это то, чего ты хочешь? – В его взгляде стояло множество вопросов. И злость. – После того что произошло сегодня ночью, ты хочешь, чтобы я вот так просто взял и уехал?

Дыхание Лайонела покалывало ее щеку и губы.

Оно было свежим, сладким и слегка отдавало ароматом мятной резинки с корицей, которую он жевал после ужина. Нужно было ответить на повисший в воздухе вопрос. Но от его близости все мысли в голове перемешались.

Он склонился еще ближе, как будто хотел прочесть ответ в ее глазах.

– Так чего же ты хочешь?

Чего она хочет? Когда в последний раз она задумывалась над этим? Год назад? Больше. Намного больше.

Конечно, ответ очень прост. Она хочет Лайонела. Только его. С тех пор как помнит себя. Эсси хотела его, когда он был юношей – мужественным, добрым и уверенным в себе. Но еще сильнее – когда он стал зрелым мужчиной, таким ранимым, задумчивым и безумно нуждающимся в ком-то, с кем он мог бы играть.

Эсси всем сердцем хотела, чтобы этим кем-то стала она. Ей хотелось заставлять Лайонела смеяться и не давать ему грустить. Но еще больше она нуждалась в том, чтобы Лайонел не давал грустить ей. Чтобы любил ее, страстно желал ее, нуждался в ней до безумия. Ей хотелось, чтобы сердце замирало каждый раз, когда он будет просто проходить мимо. И чтобы между ними мгновенно возникало притяжение, как между планетами. Словно только тяга друг к другу мешала бы им оторваться от земли и улететь в космос.

Если бы Лайонел чувствовал хотя бы долю того, что испытывала она, он бы не устоял, поднял ее с кресла, заключил в объятия и целовал до тех пор, пока они оба не задохнулись бы.

Эсси показалось, что губы Лайонела приближаются к ее губам. Она закрыла глаза, но тут же открыла их. Когти Герти скребли стеклянную дверь. Собака требовала, чтобы ее выпустили.

Лайонел выпрямился и так стремительно отошел от Эсси, что задел кофейный столик. Он выпустил собаку, снова закрыл дверь, положил одну руку на пояс, другую запустил в волосы и спросил:

– Это так?

Эсси попыталась восстановить утраченную нить разговора:

– Что так?

– Ты хочешь, чтобы я уехал? Так?

Она моргнула, пытаясь собраться с мыслями, и с раздражением спросила:

– Какая разница? – Пытаясь обрести почву под ногами, Эсси поднялась с кресла и отсела в сторону от испорченной вязки. Необходимо было обороняться. Она прижалась к стене и привела единственный аргумент, который пришел ей в голову, хотя в нем не было ни капли логики:

– Речь не о том, чего я хочу. Все дело в тебе. И в твоих дурацких ограничениях.

– В ограничениях? О чем ты говоришь?

– Ты же все равно уедешь. Завтра или через две недели, но уедешь. Вернешься обратно в Брисбен и продолжишь реализовывать план, по пунктам расписанный у тебя на карточке.

– Я…

– Раз так, уезжай скорей. После этого мне станет гораздо легче.

– Ты в этом уверена?

– Абсолютно. На сто процентов.

Он протянул руку.

– Так не должно быть.

– Нет, все именно так. – Эсси спряталась за спинку стула, не дав дотронуться до себя, и оперлась руками на спинку, чтобы Лайонел не заметил, как они дрожат. – Позволь задать тебе один вопрос… Почему эти цели так важны для тебя?

Лайонел отвел глаза в сторону, обошел кофейный столик, сел на диван и, глядя куда-то в сторону, спросил:

– Эсси, ты когда-нибудь была одна?

– Конечно.

– Нет, я имею в виду по-настоящему одна.

Отрезана от всех, кого ты знаешь. Беспомощна.