Рождение любви - Страница 7

– Под Рождество, когда ты еще учился в колледже. – Эсси запрокинула голову, медленно закрыла глаза и продолжила:

– Наш первый поцелуй был как в кино. Входя в дом, мы вдвоем оказались под венком из омелы. Ты поцеловал меня, потому что это была традиция. Но мы оба почувствовали нечто большее. – Эсси сделала паузу, словно оживляя в памяти никогда не существовавшие события. – Через неделю ты повез меня и Нину в Сидней на новогоднюю вечеринку. Ты не хотел, чтобы мы ехали одни, так как на дорогах полно пьяных водителей. А в полночь устроил так, что мы оказались наедине.

Эти слова разбудили в нем воспоминания. Много лет назад он действительно возил их на новогодний праздник. Или нет… это был не Новый год, а – День Всех Святых. На Эсси был костюм рыжевато-коричневой кошки. Обтягивающее трико подчеркивало выпуклый лобок с едва наметившимся волосяным покровом, а болтавшийся сзади кошачий хвост привлекал внимание к маленькой, но уже приятно округлившейся попке. Затем наступило Рождество, и Лайонелу дали понять, чтобы он не ошивался поблизости, когда Эсси подходит к дому. А когда ему исполнилось девятнадцать, три года, разделявшие их с Эсси, стали казаться непреодолимыми.

Теперь три года были пустяком, и Лайонел проклинал свое благородство.

– А что было потом?

Словно очнувшись от глубокого сна, Эсси раскрыла глаза, снова повернулась к Лайонелу, и ее щеки залились густым румянцем.

– Дальше ничего. Ты влюбился в меня, мы стали встречаться и поженились. Только и всего, – отрезала Эсси.

Но покрасневшие щеки выдавали ее с головой. Наверняка с этой ее фантазией было связано еще много подробностей. Все существо Лайонела изнемогало от нетерпения. Ему отчаянно хотелось узнать больше. Но логика одержала верх, и он заставил себя сменить тему.

– Если я не ошибаюсь, ты всегда хотела учить чернокожих детишек, – небрежно сказал он.

3

Она посмотрела на Лайонела с изумлением.

– Неужели помнишь?

Лайонел рассмеялся и продолжил:

– Куда же ты хотела отправиться? Дай-ка припомнить. Кажется, в Верхнюю Вольту или что-то вроде того.

– Точнее, в Камерун. В джунгли.

– В джунгли? А может, ты просто хотела провести там отпуск?

Эсси сморщила нос.

– Нет. Я собиралась туда не в отпуск.

Лайонел покачал головой:

– Не могу представить, как можно жить в такой нищете.

Но Эсси? Ее было легко представить в Африке. Это она смогла бы. Перед Лайонелом возник образ Эсси времен учебы в школе. Одетая в простенькие джинсы и футболку, волосы собраны на затылке в конский хвост, ни грамма косметики на лице, она тащит регбийные принадлежности на поле и обратно или помогает бабушке управляться в саду.

Лайонел представил себе, что Эсси проводит урок в хижине, крытой огромными листьями какого-нибудь баобаба. А вслед за тем припомнил свои юношеские фантазии. В школе он мечтал утащить Эсси подальше от посторонних глаз, в какое-нибудь уединенное местечко, где можно было бы сорвать с нее футболку и насладиться каждым дюймом ее нежной кожи, слегка тронутой солнцем.

Эсси с любопытством смотрела на него, и Лайонел порадовался, что она не может прочесть его мысли. За такие фантазии она поколотила бы его прямо на улице.

Наверно, он этого заслуживает. Но Лайонел приехал сюда вовсе не для того, чтобы провести две недели в мучительных воспоминаниях о своей школьной любви. Он даже не знал, что встретит ее здесь. Вплоть до сегодняшнего утра образ Эсси хранился в его памяти под этикеткой «потерянная навсегда».

Лучше не забывать об этом, раз уж придется провести с ней две недели в одном доме. Пытаясь укрепить себя в этой мысли, Лайонел продолжил развивать тему:

– А чем бы ты занималась еще, кроме преподавания? Раздавала бы лекарства? Лечила бы больных и умирающих?

Она рассмеялась.

– Слушай, это же была просто фантазия. Мне хотелось жить праведно. – Она лениво потянулась и встала, давая понять, что время воспоминаний истекло.

Но Лайонелу не хотелось отпускать ее. Только не сейчас, ведь еще так мало сказано. Он тоже поднялся с места и преградил ей дорогу. Не успела Эсси отстраниться, как он прикоснулся к ее локону. Играя с прядью шелковистых волос, Лайонел снова затронул опасную тему:

– А как насчет не праведных фантазий? Не хочешь поделиться ими со мной?

Эсси удивленно посмотрела на Лайонела.

– Я бы не сказала, что в шестнадцать лет их было у меня много.

Но Лайонел сразу понял, что это не правда.

– А теперь? – настаивал он.

Эсси не уклонилась от ответа.

– А теперь я ни с кем не делюсь ими. – Однако Лайонел заметил в ее взгляде какое-то сомнение, как будто, несмотря на внутреннее сопротивление, Эсси все же хотела поделиться с ним.

Возможно, еще один настойчивый вопрос с его стороны – и она сказала бы больше. Но Лайонел поступил совсем иначе – он поддался порыву, который ощущал весь день, и заключил Эсси в объятия. Неодолимо хотелось ощутить вкус ее губ, проверить, правда ли они такие сладкие и горячие, как он всегда представлял себе.

Ее податливые губы раскрылись сами собой.

Во рту все еще чувствовался слабый вкус пива, приятный, но неожиданный. Как и ее собственный аромат, этот легкий хмельной привкус вскружил Лайонелу голову.

– Эсси покорно положила руки ему на плечи, ее дыхание участилось. Стройное женское тело прижалось к нему, полностью отдаваясь его власти. Обняв одной рукой округлое бедро и погрузив пальцы другой в шелковистые волосы на затылке, Лайонел прижал ее к себе. Кожа Эсси была теплой, нежной и бархатистой; хотелось покрыть поцелуями каждый ее дюйм.